«ВЕСЫ»Вдохновителем и инициатором создания журнала московских символистов «Весы» стал В.Я. Брюсов. Уйдя из журнала Мережковских, он писал А. Белому в августе 1903 г.: «Я разочаровался в “Новом пути” еще и еще, и даже еще. Мережковские не могут допустить рядом с собой никакой мысли. Постепенно “Новый путь” наводняется тихими всхлипываниями слабоумных юношей, подражающих Дмитрию Сергеевичу. Антон Крайний поносит беллетристику “Русского богатства”, но никогда “Русское богатство” не падало так низко, чтобы допустить на свои серые страницы ту позорную дрянь, которую горделиво печатает “Новый путь».
Для группы московских поэтов, объединившихся вокруг издательства «Скорпион», участие в «Новом пути» было неприемлемым, «Мир искусства» доживал последние дни, предоставляя свои страницы преимущественно изобразительному искусству. В.Я. Брюсову и его последователям был необходим журнал-манифест, где они могли бы теоретически обосновать свои взгляды на «новое» искусство, не всегда во всем совпадавшие с идеями петербургской группы. По замыслу Брюсова, таким журналом должны были стать «Весы».
«Весы» вышли в 1904 г., когда еще продолжал издаваться «Новый путь», и поэтому необходимо было четко определить его роль в ряду символистских журналов. Это было сделано в объявлении об издании нового органа, где подчеркивалось, что «Весы» – журнал идей. Основной предмет журнала – пропаганда эстетических идей творчества вообще и творчества символистов в частности. Был продуман и тип нового издания. В обращении «К читателям» говорилось, что «Весы» желают создать первый в России критический журнал. В качестве образцов внешней стороны изданий они избирают английский «Атенеум», французский «Меркюр де Франс», немецкое «Литературное эхо» и итальянское «Марзоччо». Но во всем остальном европейские образцы оказались настолько переосмысленными, что «Весы» стали явлением уникальным не только в русской, но и в мировой журналистике.
Свое название журнал получил по названию созвездия «Весы», которое находится рядом с созвездием «Скорпион» – символический намек на близость к издательству «Скорпион». Издателем и редактором журнала стал С. Поляков, но его душой был В.Я. Брюсов.
В первый год журнал имел два отдела: общие статьи по вопросам искусства, науки и литературы и «Хроника литературной и художественной жизни». Самым необычным был полный отказ от отдела беллетристики. Так Брюсов реализовал свое решение: чем печатать плохую беллетристику, лучше не публиковать ее вообще. «Стихи, рассказы, все создания творческой литературы сознательно исключены из программы “Весов”, – говорилось в обращении “К читателям”, – таким произведениям место в отдельной книжке или сборнике». Брюсов предпринял рискованную попытку доказать, что возможен литературный журнал без привычного материала «для чтения». Это была редакторская ошибка поэта, и не только потому, что читатели не принимали журнала без беллетристики, но и потому, что, пропагандируя «новое» искусство, публикуя сложнейшие эстетические изыскания, журнал не давал иллюстраций к этим поискам, не печатал художественных произведений, в которых новые принципы получили бы более или менее полное воплощение. По теоретическим статьям не очень подготовленному читателю порой трудно было понять, какие особенности делают стихотворение или рассказ произведением «нового стиля».
Эту ошибку пришлось исправлять. Через два года, столкнувшись с неуклонным падением тиража, «Весы» начали печатать беллетристику, правда, гораздо более строго, чем «Новый путь», отбирая материал для публикаций. Свою прозу давал в «Весы» и сам Брюсов, в журнале увидели свет его нашумевший роман «Огненный ангел» и некоторые повести.
От своих собратьев «Весы» отличались оформлением. Журнал был меньше по объему – 6–7 печатных листов, в состав номеров входили иллюстрации, иногда цветные. Отпечатанный на хорошей бумаге, журнал был очень изящен и внешне и внутренне. Художественным оформлением занимался Л. Бакст, поэтому в облике «Мира искусства» и «Весов» было что-то родственное. Рисунки на обложке журнала – декоративные, полные некой таинственности.
Основными теоретиками «Весов» стали Андрей Белый, Вячеслав Иванов и Эллис. Очень много писал в первые годы издания и сам Брюсов. В 1904 г. он опубликовал 81 статью, в 1905 – 58. Правда, теоретических работ его перу принадлежало немного. Первый номер нового издания открывался знаменитой статьей «Ключи тайн», манифестом символизма, но манифестом, опубликованным через 12 лет после появления этого течения в литературе. Идеи символизма развивались и в «Священной жертве», и в статье «Страсть», которая должна была стать началом серии ежемесячных бесед Брюсова с читателями по вопросам современности. Эта серия носила название «Вехи».
В серии «Вехи» была опубликована статья Брюсова «Свобода слова», подписанная одним из его псевдонимов – Аврелий. Она явилась ответом на опубликованную в ноябре 1905 г. в большевистской газете «Новая жизнь» статью В.И. Ленина «Партийная организация и партийная литература». Брюсов ответил практически сразу, уже в ноябрьском номере «Весов» за 1905 г. Очень подробно цитируя положения статьи Ленина, что само по себе было важно, так как читатели могли сопоставить мнения спорящих, а не только принимать доводы одного из них, Брюсов противопоставлял требованию подчинения личности воле союза или партии идею свободы личности, свободы слова и мнения. Очень горячо и искренне написанная, эта статья, совершенно неизвестная в последующие годы в России, широко обсуждалась в западном литературоведении. Несмотря на небольшое количество статей, подписанных именем Брюсова или одним из его псевдонимов, половину журнального номера в первые два года издания заполняли именно его материалы. Во втором отделе («Хроника литературной и художественной жизни») Брюсов помещал рецензии на новые книги. Таким способом он воплощал в жизнь свою мечту о первом в России критическом журнале. Он рецензировал практически все появившиеся сборники стихов, книги по литературе и искусству, откликался на различные выставки и театральные спектакли. Рецензии на книги не всегда были отзывами о них, часто автор только упоминал название вышедшего сборника или произведения, а потом, оставив его в стороне, начинал рассуждать о теоретических и эстетических проблемах. Рецензии Брюсова были небольшими теоретическими статьями. Он считал, что есть интересные книги и интересные рецензии. Для себя он выбрал второе. Кроме рецензий, поэт писал без подписи в разделах «Заметки», «В журналах и газетах», «Хроника», «Горестные заметки», «Мелочи» и т.д.
История «Весов» распадается на несколько периодов. Первый – и самый интересный – 1904 – начало 1905 г. В это время активно работал Брюсов, воплощая тип задуманного журнала, более четко выражалась и эстетическая и политическая программа журнала.
По первоначальному, утвержденному Главным управлением по делам печати плану, политического отдела в «Весах» не было. Но журнал умел выразить свои политические симпатии и антипатии своеобразным, доступным ему способом. Отношение к русско-японской войне не было четким и определенным, в статьях и заметках высказывались различные оценки этого события. Но в октябре и ноябре 1904 г. появились «японские» номера «Весов», в которых были воспроизведены образцы японской графики, опубликованы статьи о японском искусстве. Брюсов так объяснил появление подобных публикаций: «“Весы” должны во дни, когда разожглись политические страсти, с мужеством беспристрастия исповедать свое преклонение перед японским рисунком. Дело “Весов” руководить вкусом публики, а не потворствовать ее инстинктам»[19]. В примечании к «японским» номерам говорилось, что журнал хочет напомнить читателю о Японии, о стране художников, а не солдат. Журнал выражал свои политические взгляды опосредствованно, при помощи языка искусства, которому и был посвящен.
Революция 1905 г. оказала влияние почти на всех русских символистов. Протест против «страшного мира» привел некоторых из них к принятию революции, этот мир разрушающей. Отсюда – внимание к программе социал-демократов, которое ощущается в статьях Андрея Белого, писавшего, что «социализм – действительно объединяющее учение». Внимательно всматривался в революционные события и Брюсов. Он рассказал в одной из статей, как написал работу о стихотворении А.С. Пушкина «Кинжал» и сопроводил ее своим стихотворением под тем же названием. Цензура запретила все, в том числе и давно разрешенное к публикации произведение Пушкина. Стихотворение Брюсова действительно звучало революционно.
Но общественный подъем отрицательно сказался на судьбе «Весов», так же как и на судьбе «Нового пути». Количество подписчиков было небольшим: в конце 1904 г. – 670, в 1906-м – 845, в 1907-м – 1095, в 1908-м – 1692[20]. Некоторый рост наметился благодаря печатавшейся со второй половины 1905 г. хорошей беллетристике, но для журнала, существующего только на деньги от подписки, этого было мало. «Весы» расходились лишь в столицах, найти подготовленного читателя в провинции журнал не смог.
В начале 1906 г. Брюсов хотел уйти из журнала. Вняв просьбам друзей, он остался, но главенствующей роли в «Весах» уже не играл. В журнале меняются сотрудники, появляются Мережковский и Гиппиус. Идейно руководил журналом Брюсов, но он уже не отдавался журнальным делам с той страстью, которая характерна для первых лет. В письмах поэта звучат постоянные жалобы на страшную загруженность черновой журнальной работой, которую С. Поляков всю переложил на плечи Брюсова. Да и создать тот тип журнала, о котором мечтал, Брюсову не удалось. В конце 1906 г. он писал З.Н. Гиппиус: «...я к “Весам” остыл очень. Я убедился, что для меня, несмотря на трехлетнюю работу в них, сделать их такими, какими я хочу, все-таки невозможно. А тратить энергию, а тем более хитрить, чтобы только более или менее приблизить их к своему образцу, – не стоит. Пусть себе издаются по “скорпионовскому” трафарету, конечно, в значительной степени созданному мною, но уже давно надоевшему и опостылевшему мне. Может быть, когда-нибудь буду я издавать иной “свой” журнал, а “Весы” надо предоставить их фатуму. Пусть они пройдут в литературе отмеренные им Паркой годы. Со своим единым неизменным ликом».
Кроме разочарования Брюсова в своем детище и его разногласий с С. Поляковым по вопросам работы журнала, закат «Весов» объяснялся тем, что свою роль журнала-манифеста издание уже сыграло. Символизм не только укрепился, стал популярным, но и, по мнению некоторых участников движения, клонился к закату. Появилось несколько других символистских журналов, да и солидные издания стали охотно печатать прежних изгоев. «Весам» оставалось только бдительно следить за чистотой своих рядов. Журнал увяз в долгой и бесплодной полемике о символизме и роли его изданий с появившимся в Москве в 1906 г. «Золотым руном». Сотрудники тоже чувствовали, что связывавшие их идеи исчерпаны, общий путь пройден. «Весы» перестали выражать что-то новое и в 1909 г. закрылись. Опыт издания «Весов» еще раз доказал, что журнал-манифест не может издаваться долго: как только все идеи объяснены и все новое показано, у журнала не остается жизненного пространства, если только он не поменяет своего типа. Но и за пять лет существования «Весы» вписали в историю русской журналистики одну из интереснейших страниц.
В.Я. Брюсов в 1910 г. решил попробовать свои силы в классическом толстом журнале и начал сотрудничать в «Русской мысли», о чем было рассказано выше.
«СКОРПИОН»
Символистское издательство, основанное в 1899 г. С. Поляковым, В. Брюсовым и Ю. Балтрушайтисом. Находилось в самом центре Москвы, на углу Ильинки и Юшкова переулка. Название для издательства придумал К. Бальмонт.
Книгоиздательская политика «Скорпиона» строилась в двух планах: с одной стороны, существовал уже известный спрос на специфически «декадентскую» книгу, а с другой — было стремление сформировать собственную аудиторию, постепенно приучающуюся к «новому искусству». В предисловии к первому каталогу принципы издательства были сформулированы так: «Книгоиздательство «Скорпион» имеет в виду преимущественно художественные произведения, а также область истории литературы и эстетической критики. Желая стать вне существующих литературных партий, оно охотно принимает в число своих изданий все, где есть поэзия, к какой бы школе ни принадлежал автор. Но оно избегает всякой пошлости <...> Широкое место отводит «Скорпион» изданию переводов тех авторов, которые служат так называемому «новому искусству» <...> Пора дать читателям возможность составить самостоятельное мнение о новых течениях в литературе. <...> Рядом с этим «Скорпион» издает и произведения русских авторов, работающих в том же направлении». И на первых порах действительно произведения писателей европейского модернизма, русских символистов и историко-литературные работы имели для «Скорпиона» одинаково существенное значение, хотя и не были представлены равноправно. Включение иностранной литературы в репертуар издательства было обязательным, поскольку обозначало европейский контекст русского символизма.
Первым изданием, выпущенным «Скорпионом» в марте 1900 г., стала драма Г. Ибсена «Когда мы, мертвые, восстанем» в переводе С. Полякова и Ю. Балтрушайтиса. (Пьесу поставил Московский художественный театр, она имела успех, и, единственная из всех книг «Скорпиона», была переиздана.)
Как позже вспоминал Брюсов — «Скорпион» сделался быстро центром, который объединил всех, кого можно считать деятелями нового искусства, и... сблизил московскую группу (я, Бальмонт и вскоре присоединившийся к нам Андрей Белый) с группой старших деятелей, петербургскими писателями, объединенными в свое время «Северным вестником» (Мережковский, Гиппиус, Сологуб, Минский и др.)»
Финансовую поддержку издательству оказывали купеческие семьи Поляковых, Морозовых и Филипповых.
«Скорпион» не был академическим издательством, не имел он и коммерческого успеха. Тиражи книг, выпускаемых «Скорпионом», редко достигали нескольких сотен экземпляров. И все же книги, изданные под маркой «Скорпиона», с изящно выполненными в стиле «модерн» обложками (с издательством сотрудничали не только художники «Мира искусства» — Бакст, Сомов, но и В. Борисов-Мусатов, а также москвичи М. Дурнов, Н. Феофилактов и др.) способствовали тому, что символизм из предмета насмешек начал постепенно становиться общепризнанным фактом литературной и художественной жизни России. Бесспорной заслугой «Скорпиона» и его создателей также является объединение русского символизма в единое движение.
Среди авторов, изданных «Скорпионом» были многие русские поэты и писатели — А. Блок, Вяч. Иванов, А. Добролюбов, Л. Зиновьева-Аннибал, Андрей Белый, И. Коневской, В. Брюсов, К. Бальмонт, И. Бунин, З. Гиппиус, М. Кузмин, Н. Гумилев, в переводах выходили произведения Ницше, Пшибышевского, Гамсуна, Стриндберга, Гауптмана, Уайльда, Верхарна, По и др.
Издательство выпускало также свой альманах («Северные цветы») и журнал («Весы»).
Приблизительно с 1913 г. деятельность издательства сходит на нет. Последняя изданная книга — «Поэзия как волшебство» Бальмонта вышла в 1915 г. (на обложке — 1916). Последнее же из документальных свидетельств о существовании «Скорпиона» относится к августу 1918 года.
Символистское издательство, основанное в 1899 г. С. Поляковым, В. Брюсовым и Ю. Балтрушайтисом. Находилось в самом центре Москвы, на углу Ильинки и Юшкова переулка. Название для издательства придумал К. Бальмонт.
Книгоиздательская политика «Скорпиона» строилась в двух планах: с одной стороны, существовал уже известный спрос на специфически «декадентскую» книгу, а с другой — было стремление сформировать собственную аудиторию, постепенно приучающуюся к «новому искусству». В предисловии к первому каталогу принципы издательства были сформулированы так: «Книгоиздательство «Скорпион» имеет в виду преимущественно художественные произведения, а также область истории литературы и эстетической критики. Желая стать вне существующих литературных партий, оно охотно принимает в число своих изданий все, где есть поэзия, к какой бы школе ни принадлежал автор. Но оно избегает всякой пошлости <...> Широкое место отводит «Скорпион» изданию переводов тех авторов, которые служат так называемому «новому искусству» <...> Пора дать читателям возможность составить самостоятельное мнение о новых течениях в литературе. <...> Рядом с этим «Скорпион» издает и произведения русских авторов, работающих в том же направлении». И на первых порах действительно произведения писателей европейского модернизма, русских символистов и историко-литературные работы имели для «Скорпиона» одинаково существенное значение, хотя и не были представлены равноправно. Включение иностранной литературы в репертуар издательства было обязательным, поскольку обозначало европейский контекст русского символизма.
Первым изданием, выпущенным «Скорпионом» в марте 1900 г., стала драма Г. Ибсена «Когда мы, мертвые, восстанем» в переводе С. Полякова и Ю. Балтрушайтиса. (Пьесу поставил Московский художественный театр, она имела успех, и, единственная из всех книг «Скорпиона», была переиздана.)
Как позже вспоминал Брюсов — «Скорпион» сделался быстро центром, который объединил всех, кого можно считать деятелями нового искусства, и... сблизил московскую группу (я, Бальмонт и вскоре присоединившийся к нам Андрей Белый) с группой старших деятелей, петербургскими писателями, объединенными в свое время «Северным вестником» (Мережковский, Гиппиус, Сологуб, Минский и др.)»
Финансовую поддержку издательству оказывали купеческие семьи Поляковых, Морозовых и Филипповых.
«Скорпион» не был академическим издательством, не имел он и коммерческого успеха. Тиражи книг, выпускаемых «Скорпионом», редко достигали нескольких сотен экземпляров. И все же книги, изданные под маркой «Скорпиона», с изящно выполненными в стиле «модерн» обложками (с издательством сотрудничали не только художники «Мира искусства» — Бакст, Сомов, но и В. Борисов-Мусатов, а также москвичи М. Дурнов, Н. Феофилактов и др.) способствовали тому, что символизм из предмета насмешек начал постепенно становиться общепризнанным фактом литературной и художественной жизни России. Бесспорной заслугой «Скорпиона» и его создателей также является объединение русского символизма в единое движение.
Среди авторов, изданных «Скорпионом» были многие русские поэты и писатели — А. Блок, Вяч. Иванов, А. Добролюбов, Л. Зиновьева-Аннибал, Андрей Белый, И. Коневской, В. Брюсов, К. Бальмонт, И. Бунин, З. Гиппиус, М. Кузмин, Н. Гумилев, в переводах выходили произведения Ницше, Пшибышевского, Гамсуна, Стриндберга, Гауптмана, Уайльда, Верхарна, По и др.
Издательство выпускало также свой альманах («Северные цветы») и журнал («Весы»).
Приблизительно с 1913 г. деятельность издательства сходит на нет. Последняя изданная книга — «Поэзия как волшебство» Бальмонта вышла в 1915 г. (на обложке — 1916). Последнее же из документальных свидетельств о существовании «Скорпиона» относится к августу 1918 года.
http://www.silverage.ru/magazins/scorp.html
«ЗОЛОТОЕ РУНО»
История московского журнала «Золотое руно» — это история амбициозных проектов и неустанной борьбы и ожесточенной полемики с «Весами» и московским крылом русского символизма.
Редактором-издателем «Золотого руна» был дилетантски занимавшийся искусством богач Николай Павлович Рябушинский (1876-1951). Редакция журнала располагалась сначала на Новинском бульваре, затем на Садовой-Кудринской, а в 1909 г. — в Петровском парке в собственной вилле Рябушинского «Черный лебедь».
Формат журнала составлял 30,5 см x 34 см (1906-1907 гг. издания) и 30,5 см x 24 см (1908-1909). Количество страниц менялось от 70 до 185.
Всего из печати вышло 34 номера журнала. Редакции было важно осуществить выход на европейский рынок, поэтому подписка принималась за пределами России: в Париже, Берлине, Лейпциге, Лондоне, Вене, Риме, Мадриде, Копенгагене, Константинополе, Нью-Йорке. Стоимость журнала менялась — от 1 руб. 70 коп. до 5 руб. 10 коп. — в зависимости от количества страниц и условий выпуска.
Первые два года журнал был изданием широкоформатным и тяжеловесным. В последующие — 1908 и 1909 гг. — роскоши в оформлении «Золотого руна» стало меньше, уменьшился и формат издания. В журнале содержалось огромное количество иллюстративного материала: цветные снимки с портретов, пейзажей, виньетки и разного рода украшения обложек, страниц, выполненные крупнейшими отечественными и зарубежными художниками. Редакция много внимания уделяла представлению текстового материала, также заботясь о размещении портретов своих авторов; по заказу «Золотого руна» писались портреты А. Блока, Андрея Белого, Вяч. Иванова, К. Бальмонта и других поэтов и прозаиков, в той или иной степени связанных с русским символизмом.
В первом номере, вышедшем в 1906 г., был опубликован манифест редакционной коллегии (написанный, по-видимому, С. А. Соколовым), эстетическая и общественная программа журнала: «Мы сочувствуем всем, кто работает для обновления жизни, мы не отрицаем ни одной из задач современности, но мы твердо верим, что жить без Красоты нельзя <…> И во имя <...> новой грядущей жизни мы, искатели золотого руна, развертываем наше знамя:
Искусство — вечно, ибо основано на непреходящем, на том, что отринуть — нельзя.
Искусство — едино, ибо единый его источник — душа.
Искусство — символично, ибо носит в себе символ, — отражение Вечного во временном.
Искусство — свободно, ибо создается свободным творческим порывом.»
Широта заявленных принципов, опиравшихся на большие деньги Рябушинского (доходы журнала по итогам 1906 г. составили 12 тысяч рублей, а расходы — около 84 тысяч), позволила на первых порах привлечь в «Золотое руно» почти всех крупнейших символистов: в 1906 г. в журнале печатались Ю. Балтрушайтис, К. Бальмонт, А. Блок, В. Брюсов, Андрей Белый, М. Волошин, З. Гиппиус, В. Иванов, Д. Мережковский, Ф. Сологуб, а также — многие менее известные, от М. Кузмина до начинающих С. Городецкого и В. Ходасевича. В журнале также сотрудничали Л. Андреев, И. Бунин, Б. Зайцев. Наибольшую критику со стороны даже дружественных изданий вызывала излишняя роскошь (в том числе даже параллельные переводы на французский язык, для чего из Франции был специально приглашен поэт Эсмер-Вальдор) «Золотого руна», переходившая в безвкусицу.
Журнал быстро приобрел популярность. Но при видимом успехе издания и шумной славе «Золотое руно» неоднократно сталкивалось с проблемами выпуска. Известно, что трудности издания журнала были вызваны не только производственными, социально-экономическими проблемами, но и настроениями в самой редакции, особенностями поведения издателя Н. Рябушинского.
В середине 1906 г. отказался участвовать в редакционной работе фактический руководитель журнала С. Соколов, поссорившийся с Рябушинским, и его место занял друживший с Брюсовым А. Курсинский. В это время Брюсов и другие сотрудники «Весов» активно сотрудничают с «Золотым руном». Но весной 1907 г. вследствие конфликта с Рябушинским Курсинский ушел из редакции и на некоторое время журнал остался без руководителя, поскольку сам Рябушинский его функции выполнять явно не мог. Лишь после того, как место секретаря занял Г.Э. Тастевен, «Золотое руно» определило свои литературные принципы. Вследствие сперва отхода, а затем вообще выхода из числа сотрудников ведущих авторов «Весов», «Золотое руно» стало ориентироваться на «петербуржцев», симпатизировавших мистическому анархизму. С середины 1907 г. роль ведущих теоретиков журнала переходит к В. Иванову, Г. Чулкову, отчасти С. Городецкому и Тастевену, критические обозрения регулярно печатает А. Блок, в литературном отделе ведущие позиции занимают (помимо названных) Кузмин, Сологуб, Волошин, С. Ауслендер. Противостояние «Весов» и «Золотого руна» достигает такой степени, что Брюсов начинает прямо требовать от своих приверженцев отказа от участия в «Золотом руне». И при этом, если полемика «Весов» была более подчинена задачами сиюминутным, то ряд статей «Золотого руна» (прежде всего «Россия и интеллигенция» Блока, «Ты еси», «Две стихии в современном символизме», «О русской идее» и «Древний ужас» В. Иванова), стимулом к созданию которых стала борьба двух изданий, относятся к числу наиболее принципиальных для всего символизма. Таким образом, если в литературной борьбе победителем чаще оказывались «Весы», более строгие и убедительные в спорах, то для теории символизма статьи, публиковавшиеся в «Золотом руне», были несомненно значительнее.
К неординарным начинаниям «Золотого руна» относятся художественные выставки «Голубая роза» (1907) и «Салон Золотое руно» (1908), организация конкурса литературных и художественных произведений на тему «Дьявол». Об этом конкурсе, проводимом редакцией журнала «Золотое руно», было объявлено в № 5 за 1906 г. Произведения участников конкурса публиковались в литературном и художественном отделах журнала. В № 1 (1907 г.) был представлен Отчет жюри о проведении конкурса — «художественной, поэтической и религиозно-философской концепции» — на тему «Дьявол». Примечательно, что в жюри как по Литературному отделу (А. Блок, В. Брюсов, Вяч. Иванов, А. Курсинский), так и по Художественному отделу (М. Добужинский, П. Кузнецов, В. Милиоти, В. Серов) входил сам Н. Рябушинский. Первой премией были отмечены рассказы М. Кузмина «Из писем девицы Клары Вальмон к Розалии Тютель Майер» и А. Ремизова «Чертик». Вторая премия вручена П. Потемкину и А. Кондратьеву за стихи.
В 1909 г. издание фактически прекратилось, последние номера «Золотого руна» допечатывались в 1910 г. Основной причиной закрытия журнала стало ухудшившееся финансовое положение Рябушинского, но также давала себя знать и исчерпанность основных не слишком богатых журнальных идей.
http://www.silverage.ru/main
«ЗОЛОТОЕ РУНО»История московского журнала «Золотое руно» — это история амбициозных проектов и неустанной борьбы и ожесточенной полемики с «Весами» и московским крылом русского символизма.
Редактором-издателем «Золотого руна» был дилетантски занимавшийся искусством богач Николай Павлович Рябушинский (1876-1951). Редакция журнала располагалась сначала на Новинском бульваре, затем на Садовой-Кудринской, а в 1909 г. — в Петровском парке в собственной вилле Рябушинского «Черный лебедь».
Формат журнала составлял 30,5 см x 34 см (1906-1907 гг. издания) и 30,5 см x 24 см (1908-1909). Количество страниц менялось от 70 до 185.
Всего из печати вышло 34 номера журнала. Редакции было важно осуществить выход на европейский рынок, поэтому подписка принималась за пределами России: в Париже, Берлине, Лейпциге, Лондоне, Вене, Риме, Мадриде, Копенгагене, Константинополе, Нью-Йорке. Стоимость журнала менялась — от 1 руб. 70 коп. до 5 руб. 10 коп. — в зависимости от количества страниц и условий выпуска.
Первые два года журнал был изданием широкоформатным и тяжеловесным. В последующие — 1908 и 1909 гг. — роскоши в оформлении «Золотого руна» стало меньше, уменьшился и формат издания. В журнале содержалось огромное количество иллюстративного материала: цветные снимки с портретов, пейзажей, виньетки и разного рода украшения обложек, страниц, выполненные крупнейшими отечественными и зарубежными художниками. Редакция много внимания уделяла представлению текстового материала, также заботясь о размещении портретов своих авторов; по заказу «Золотого руна» писались портреты А. Блока, Андрея Белого, Вяч. Иванова, К. Бальмонта и других поэтов и прозаиков, в той или иной степени связанных с русским символизмом.
В первом номере, вышедшем в 1906 г., был опубликован манифест редакционной коллегии (написанный, по-видимому, С. А. Соколовым), эстетическая и общественная программа журнала: «Мы сочувствуем всем, кто работает для обновления жизни, мы не отрицаем ни одной из задач современности, но мы твердо верим, что жить без Красоты нельзя <…> И во имя <...> новой грядущей жизни мы, искатели золотого руна, развертываем наше знамя:
Искусство — вечно, ибо основано на непреходящем, на том, что отринуть — нельзя.
Искусство — едино, ибо единый его источник — душа.
Искусство — символично, ибо носит в себе символ, — отражение Вечного во временном.
Искусство — свободно, ибо создается свободным творческим порывом.»
Широта заявленных принципов, опиравшихся на большие деньги Рябушинского (доходы журнала по итогам 1906 г. составили 12 тысяч рублей, а расходы — около 84 тысяч), позволила на первых порах привлечь в «Золотое руно» почти всех крупнейших символистов: в 1906 г. в журнале печатались Ю. Балтрушайтис, К. Бальмонт, А. Блок, В. Брюсов, Андрей Белый, М. Волошин, З. Гиппиус, В. Иванов, Д. Мережковский, Ф. Сологуб, а также — многие менее известные, от М. Кузмина до начинающих С. Городецкого и В. Ходасевича. В журнале также сотрудничали Л. Андреев, И. Бунин, Б. Зайцев. Наибольшую критику со стороны даже дружественных изданий вызывала излишняя роскошь (в том числе даже параллельные переводы на французский язык, для чего из Франции был специально приглашен поэт Эсмер-Вальдор) «Золотого руна», переходившая в безвкусицу.
Журнал быстро приобрел популярность. Но при видимом успехе издания и шумной славе «Золотое руно» неоднократно сталкивалось с проблемами выпуска. Известно, что трудности издания журнала были вызваны не только производственными, социально-экономическими проблемами, но и настроениями в самой редакции, особенностями поведения издателя Н. Рябушинского.
В середине 1906 г. отказался участвовать в редакционной работе фактический руководитель журнала С. Соколов, поссорившийся с Рябушинским, и его место занял друживший с Брюсовым А. Курсинский. В это время Брюсов и другие сотрудники «Весов» активно сотрудничают с «Золотым руном». Но весной 1907 г. вследствие конфликта с Рябушинским Курсинский ушел из редакции и на некоторое время журнал остался без руководителя, поскольку сам Рябушинский его функции выполнять явно не мог. Лишь после того, как место секретаря занял Г.Э. Тастевен, «Золотое руно» определило свои литературные принципы. Вследствие сперва отхода, а затем вообще выхода из числа сотрудников ведущих авторов «Весов», «Золотое руно» стало ориентироваться на «петербуржцев», симпатизировавших мистическому анархизму. С середины 1907 г. роль ведущих теоретиков журнала переходит к В. Иванову, Г. Чулкову, отчасти С. Городецкому и Тастевену, критические обозрения регулярно печатает А. Блок, в литературном отделе ведущие позиции занимают (помимо названных) Кузмин, Сологуб, Волошин, С. Ауслендер. Противостояние «Весов» и «Золотого руна» достигает такой степени, что Брюсов начинает прямо требовать от своих приверженцев отказа от участия в «Золотом руне». И при этом, если полемика «Весов» была более подчинена задачами сиюминутным, то ряд статей «Золотого руна» (прежде всего «Россия и интеллигенция» Блока, «Ты еси», «Две стихии в современном символизме», «О русской идее» и «Древний ужас» В. Иванова), стимулом к созданию которых стала борьба двух изданий, относятся к числу наиболее принципиальных для всего символизма. Таким образом, если в литературной борьбе победителем чаще оказывались «Весы», более строгие и убедительные в спорах, то для теории символизма статьи, публиковавшиеся в «Золотом руне», были несомненно значительнее.
К неординарным начинаниям «Золотого руна» относятся художественные выставки «Голубая роза» (1907) и «Салон Золотое руно» (1908), организация конкурса литературных и художественных произведений на тему «Дьявол». Об этом конкурсе, проводимом редакцией журнала «Золотое руно», было объявлено в № 5 за 1906 г. Произведения участников конкурса публиковались в литературном и художественном отделах журнала. В № 1 (1907 г.) был представлен Отчет жюри о проведении конкурса — «художественной, поэтической и религиозно-философской концепции» — на тему «Дьявол». Примечательно, что в жюри как по Литературному отделу (А. Блок, В. Брюсов, Вяч. Иванов, А. Курсинский), так и по Художественному отделу (М. Добужинский, П. Кузнецов, В. Милиоти, В. Серов) входил сам Н. Рябушинский. Первой премией были отмечены рассказы М. Кузмина «Из писем девицы Клары Вальмон к Розалии Тютель Майер» и А. Ремизова «Чертик». Вторая премия вручена П. Потемкину и А. Кондратьеву за стихи.
В 1909 г. издание фактически прекратилось, последние номера «Золотого руна» допечатывались в 1910 г. Основной причиной закрытия журнала стало ухудшившееся финансовое положение Рябушинского, но также давала себя знать и исчерпанность основных не слишком богатых журнальных идей.
http://www.silverage.ru/main
Комментариев нет:
Отправить комментарий